Конкурсная программа в середине 66-го Белинского кинофестиваля начинает журналистов нервировать и донельзя раздражать, хотя в ней появился довольно крепкий фильм «Я — Неро» (Германия, Франция, Мексика) Раффи Питтса, который в Берлине заметно лоббируют. Режиссер давно покинул Иран, обосновался сначала в Лондоне, а потом переехал в Париж, где сотрудничал с Лео Караксом и самим Годаром. Полукровка Питтс (его мать — иранка, отец — англичанин, а отчим — француз) озабочен пограничным состоянием, связанным с проблемами идентификации персонажей. Для него это, несомненно, личный вопрос, даже если для себя он его разрешил и уверен, что разнообразные границы — между странами в том числе — обостряют проблемы, затрудняют и ведут к трагическим последствиям человеческую жизнь.
Девятнадцатилетний герой по имени Неро стремится убежать из Мексики в Лос-Анджелес, где проживает его брат и где он надеется осуществить мечту: стать гражданином США. Неудачные поначалу попытки обхитрить пограничников завершаются все-таки удачей, и он, не найдя брата в автомастерской, получает его адрес (от сердобольной секретарши заведения) в Биверли Хиллс. А там, всем известно, живут звезды Голливуда и прочие селебритиз. Мексиканская жара, пейзажи бесконечной пустыни сменяются роскошным особняком, где обитает брат Неро с говорящим именем Хесус. Два дня роскошной жизни в новом мире с бассейном, в умопомрачительной обстановке под латинскую музыку прерываются приездом настоящих хозяев, у которых Хесус всего лишь шофер. Неро вынужден покинуть рай — реальный, как сладостный сон. Наяву же молоденький мексиканец становится, не подозревая об этом, жертвой пропаганды, обещающей всем страждущим американского гражданства единственный путь: службу в армии на благо отечества, которое выбирают бедолаги из Латинской Америки в поисках лучшей доли. Эти ребята имеют «наименовение» — солдаты с грин-картой, то есть солдаты с «видом на жительство». Настоящее гражданство они по закону и, если не погибнут, должны получить после отбывания срока службы и через два года проживания в США. Этот закон ввел Буш после 11 сентября 2001 года.
Герой фильма Питтса становится одним из многих тысяч солдат американской армии, не имеющих гражданства страны, за которую они воюют, сходят с ума, умирают или все-таки реализуют поставленную цель. О цене ее достижения они поначалу, как Неро, не задумываются. У них просто нет иного шанса легализовать свой выбор. Разумеется, Неро становится пограничником в какой-то стране на Среднем Востоке и ведет себя с теми, кто пытается любыми средствами ее пересечь, точно так же, как вели себя с ним, еще мексиканцем, американские солдаты. Блокпост в другой пустыне страшно напоминает Неро родные просторы. Однако служба оборачивается для него кровавыми испытаниями, издевками солдат с «заслуженным» гражданством и неизвестным будущим после смертельной схватки с террористами на границе, которую он бережет.
Сценарий Питтс написал вместе с Разваном Радулеску, работавшим с лучшими режиссерами новой «румынской волны» — Кристи Пую и Кристианом Мунджу. Сценарий отличный, а режиссер, несмотря твердость своей воли и точный кастинг, оказался послабее румынских «собратьев», уже признанных фестивальных кумиров. Впрочем, в Берлине на картину Питтса делают ставки. Что не удивительно после премьеры «Коммуны» знаменитого датчанина Томаса Винтерберга.
Вот уж провал так провал, причем вызвавший отвращение профессиональных зрителей, повидавших немало совсем никудышных картин. Винтерберг, режиссер первого «догматического» фильма «Торжество», подписант вместе с Ларсом фон Триером последнего кинематографического манифеста прошлого века, тогда вошел в фестивальный пул. С тех пор его фильмы — независимо от качества — попадают на главные смотровые площадки.
.jpg)
Кадр из фильма «Коммуна»
Действие «Коммуны» отправлено в 70-е годы и представляет собой как бы воздушный поцелуй идеалам молодости режиссера, тогдашним модным левацким настроениям, мечте о коллективном проживании эксцентриков, интеллектуалов, сумевших предаться свободным правилам совместного существования, романтическим и неизбежно в конце концов рухнувшим. Сам Винтерберг провел в одной из датских коммун дни и ночи с семи до девятнадцати лет. Но зачем теперь ему понадобилось снимать слезливую мелодраму, в которой участвуют мнимые либералы с деланными замашками якобы гротескных персонажей, никому на Берлинале не ясно.
Копенгагенский архитектор получает в наследство приличный дом в богатом районе и решает собрать там друзей, чтобы нарушить ход повседневной рутины. Чтобы жить «не по лжи» и не скучно. Но журналисты Берлинале изныли на пресс-показе от скуки, а главное — от самомнения режиссера, которому впору сериалы снимать, а не мучить публику протухшими воспоминаниями о своей молодости.
.jpg)
Кадр из фильма «Конец»
Зато в программе «Форум» настоящий эксцентрик — Гийом Никлу показал класс режиссерской оригинальности, легкого, поистине философического дара. Фильм «Конец» ждали с нетерпением и не прогадали. Два года назад на Берлинале все восторгались игровой картиной Никлу «Похищение Уэльбека», в которой известный писатель сыграл себя, Уэльбека. А роль ему была придумана, и сюжет вымышлен. В центре новой картины — Жерар Депардье, его отменный бенефис. Этот жирный и по-своему чудесный персонаж девяносто минут тешит (в лучшем смысле этого только на первый взгляд унизительного слова) публику своей органикой, естеством, трепетом, кошмарами, нежностью. Отправившись на охоту с ружьем и любимой собакой, герой Депардье теряется во французском лесу, попадает в нелепые, уморительные, абсурдные, сновидческие ситуации, которые никак не ждешь. Непредсказуемость этого путешествия актера с берлинской публикой — пока из немногих отрад фестиваля.
