Это бельгийская «Оргия толерантности» в постановке Яна Фабра и голландская «Великая война».
Как будто в издевку показ «Оргии толерантности» (компания Troubleyn из Антверпена) почти совпал со Всемирным днем терпимости. Судя по отзывам французской прессы, на Авиньонском фестивале спектакль поверг публику в шок.
До московских гастролей в это верилось — за Фабром в Европе с
Коллективные роды, во время коих из женского чрева в продуктовую тележку выпадают то сосиски, то бытовая химия. Чемпионат по мастурбации. Резиновые фаллосы вместо носов. Финальное «fuck you» по отношению ко всем, включая самого Фабра. Усмехнуться, конечно, усмехнешься, но и зевок подавишь. К концу «Оргии», утомившись, начинаешь думать: Фабр стал стар?
В отличие от «Оргии», «Великая война» прошла без давки у входа. Создатели «Великой войны» в противоположность Фабру не расчесывают новые европейские ссадины, а бередят старые раны: говорят о Первой мировой, показывая её в максимальном приближении. Работа с видеокамерой — не новость для современного театра, но умельцы из компании Hotel Modern творят чудеса, высаживая крохотных евросолдатиков на жирный еврочернозем.
На сцене четверо людей в черном: чтица, звукооператор, два кукловода. Им достаточно воткнуть в землю пучок петрушки или укропа, чтобы на экране вырос густой лес. Хлюпающие солдатские сапоги продираются по полю битвы, шарахаясь от разрывов снарядов, а в мутном аквариуме разыгрываются морские баталии. Это сопровождается чтением реальных солдатских писем и отрывков из Ремарка.
Подлинной героиней спектакля становится мать сыра земля, в изобилии присутствующая на сцене. С голодным чавканьем она поглощает приносимые ей жертвы. Финальная картинка заставляет припомнить Василия Верещагина с его «Апофеозом войны» и другими макабрическими полотнами. Окоченелыесолдатские трупы, разбросанные по полю битвы,