6 ноября у православных верующих день почитания иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Той самой, перед которой в 1768 году молилась Екатерина II, решаясь, одной из первых, сделать прививку от оспы. И к ней же, как к последней надежде, обращается Семен Вырин в повести Пушкина «Станционный смотритель», приехавший найти в Петербурге дочь. Достоевский, умирая, видел именно эту икону. И даже Петр I, тот еще богомолец, выстроил для нее храм...
Считается, что первая икона «Всех скорбящих Радость» написана в 1683 году в Москве (фото в начале статьи слева). Хотя чудотворный образ с подобным названием вроде бы упоминался еще в XII веке в летописях Киево-Печерской лавры, где сказано, что икону принес в больничный храм новый инок Никола, сын черниговского князя. После этого сторож и больные заметили, что по ночам в лазарет стала порой приходить какая-то Женщина, и к утру многие выздоравливали. На вопрос больных, кто она, Гостья ответила: «Я — скорбящих Радость». Впрочем, может, это легенда.
Но зато точно известно, что автором той московской иконы был мастер Оружейной палаты Иван Безмин. Написанный им образ получил название «Всех скорбящих Радость» по первым словам молитвы к Богоматери, которая через своих ангелов посылает помощь нуждающимся в ней. Иван Бунин в «Автобиографических заметках» вспоминает, что в детстве они с сестрой Машей, стоя у этой иконы во время служб, «назначали себя по очереди алчущими, немощными или нагими, как написано на ленточках, и потом искали друг друга среди изображенных персонажей». Писатель признается, что позже не раз пробовал повторить этот опыт, и, как и прежде, находил себя среди страждущих. Но с прежней искренностью и верой молить Заступницу о помощи почему-то не получалось. А на нет и чудес нет...
Фото из открытых источников
А вот Евфимии, сестре московского патриарха Иоакима, удалось вымолить себе исцеление от тяжкой болезни. По мнению современных врачей, у нее могла быть базалиома, рак кожи. Таких слов тогда не знали, но молиться умели. И чудо произошло! Это случилось в храме Преображения на Ордынке перед все той же иконой «Всех скорбящих Радость» 24 октября 1688 года. По новому стилю — 6 ноября, когда мы и празднуем день ее почитания. Даже сейчас на это торжество в храм на Ордынке собирается людей не меньше, чем на Пасху. А в те времена туда устремлялись толпы москвичей и гостей со всей страны. Богомольцы увозили домой списки с чудотворной иконы. Они могли очень отличаться от оригинала: мастера Оружейной палаты подходили к делу весьма творчески.
Взять хотя бы икону Натальи Алексеевны, любимой сестры Петра I (фото вверху). Считается, что это тот список, который царевна в 1710 году попросила сделать со своей любимой иконы «Всех скорбящих Радость», чтобы увезти его в Санкт-Петербург. В новой столице для иконы была построена церковь Воскресения Христова на Шпалерной улице. Именно туда приходила Екатерина II перед прививкой оспы, и там был отслужен молебен в честь победы над эпидемией. Правда, сами петербуржцы твердо уверены, что царевна увезла из Москвы не список, а настоящую чудотворную икону, перед которой молилась Евфимия. Так или иначе образ стал одной из главных святынь города, лишь в конце XIX века уступив первенство тому же образу, но с грошиками! Прежде чем перейти к его чудесной истории, давайте вспомним еще об одном малоизвестном приключении иконы Натальи Алексеевны.
Речь о Прутском походе — пожалуй, самой позорной военной кампании Петра I. И случилась она после блестящей победы под Полтавой в 1709 году. Разгромленный шведский король Карл XII бежал в Бендеры, которые тогда были на территории Османской империи. Стал уговаривать султана вступить в вой-ну с Россией. В конце концов интригами и подкупами добился своего, в ноябре 1710-го Ахмед III объявил русским войну. В ответ Петр I, заручившись (на словах) поддержкой Польши, Румынии (тогда Валахии) и Молдавии, отправился весной 1711 года в поход до Дуная, надеясь там поднять против турок местных христиан. Надежды не оправдались, царя обманули, или, как сказали бы сегодня, воткнули нож в спину. И он остался не только без союзников, но и без провианта и фуража. Солдаты начали голодать, а кони даже лизали землю.
В июле на реке Прут, недалеко от города Яссы, турецкая армия и конница крымских татар прижали русское войско к правому берегу. До полного разгрома рукой подать. Этот момент и запечатлен на картине Михаила Иванова «Лагерь русских войск на Пруте» (фото внизу). Ну и при чем тут икона? Дело в том, что Наталья Алексеевна накануне похода передала брату свою святыню. Петр I не жаловал попов и религию, но сестру любил и потому взял икону с собой. Вспомнил о ней лишь в ночь перед военным советом, обдумывая мирный договор. Петр I тут же написал Наталье Алексеевне, признавшись в своей оплошности, и пообещал, что если Богородица поможет ему избежать плена, то вернувшись, он построит для ее иконы храм. Сейчас мы знаем, что турки приняли предложение о мире и условия оказались мягче, чем ожидал император. Вот так при дворце царевны на Шпалерной улице появилась Воскресенская церковь, а позже и храм в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость».
Фото из открытых источников
Конечно же, икона царевны, как и ее московский вариант, имела множество списков. Один из них с середины XVIII века находился в Тихвинской часовне на территории Стеклянного городка в Петербурге (на фото слева). Его подарил купец Семен Иванович Матвеев в благодарность за чудесное спасение. Однажды в ненастье он перевернулся на лодке посреди Невы. Молитвы помогли: его прибило к берегу — там, где стояла Тихвинская часовня. Не откладывая, купец сбегал домой и принес особо чтимую у них в семье икону.
.jpg)
Фото из открытых источников
23 июля 1888 года над Петербургом разразилась гроза. Молния ударила в кровлю часовни, и та загорелась. Но икона не пострадала — она лишь преобразилась: лик Богородицы посветлел. А еще к образу приклеились 12 медных монет из рассыпавшейся кружки для пожертвований. Они держались на поверхности иконы, даже если ее переворачивали! Взглянуть на чудо стекались толпы со всего города. О том прослышал Александр III. Он пожертвовал деньги и земельный участок поблизости, где построили Скорбященскую церковь. А после революции знаменитая икона, которая сейчас официально называется «Всех скорбящих Радость» с грошиками«, перекочевала в другой храм — Троицкий.
Образ чрезвычайно широко разошелся по стране (у нас сотни Скорбященских храмов и часовен, не говоря про музеи). Такая находилась и в кабинете Достоевского в его последние годы и осеняла смертное ложе (фото сверху).
Великому писателю принадлежит высказывание, лучше всего, пожалуй, объясняющее огромную популярность в России этого образа: «Нет человека, которому удалось бы прожить без скорбей. И нет другой иконы, чье название было б так близко и понятно душе русского человека: уповать на Пречистую, неизменно спешащую утешить, облегчить скорбь и страдания людские, дать нагим одеяние, больным исцеление. А на кого еще нам рассчитывать, кому пожаловаться, кто нас услышит — только Она, у Которой для каждого есть нужный именно ему ответ. Воистину народная икона».
Лучше не скажешь.
