Фестиваль NET, длившийся в Москве с середины ноября, подходит к концу. 14 его спектаклей — 14 ответов на вопрос «Что такое новый европейский театр?». Ответов несхожих, спорных, сражающих наповал дерзкой оригинальностью или напротив, обескураживающих неожиданной простотой. Которая, как часто оказывалось, нисколько не противоречит поиску новых форм.
Новейшие театральные технологии могут все, и это не раз доказали спектакли нынешнего NETа. Наоборот, вызовом уже считаются игнорирование технических соблазнов, отказ от сложных визуальных «наворотов» и провокационных концепций. Публика требует остроты ощущений. Минимумом средств на сцене сегодня довольствуются либо самые смелые, либо гении. Как 88-летний Питер Брук, живая легенда мирового театра. Его «Волшебная флейта», поставленная в парижском театре «Буфф дю Нор», — доверительное, почти интимное обращение к зрителю. Что особенно непривычно в таком отстраненном виде искусства, как опера. Вместо оркестра — пианист за роялем. Вместо декораций — стебли бамбука, преображающие условное пространство то в пещеру, то в лес, то в замок. Вместо сказочных чудес — озорные причуды Актера, «лица от театра», проводника в череде испытаний. Чернокожий Абду Уологем, единственный, кто не поет в этой камерной опере, трудится по обе стороны рампы. Помогает персонажам не запутаться в приключениях, а зрителям устраивает экзамен: как увидеть за простотой сложность. Выдерживают не все. Но стоило отрешиться от циничной современности, забыть все, что было до бруковской «Волшебной флейты», и не думать о том, что будет после... И тогда в наивном приеме раскрывалась высшая мудрость: миром движет любовь. Один внимательный взгляд Зарастро — и нет мстительности Царицы ночи. Нет страха Памины и Тамино перед неизведанным. Нет суеты Папагено и Папагены. Только всеобщая гармония и музыка Моцарта, пробирающая до сердца.
.jpg)
Дима Баваб (Памина) и Малиа Бенди Мерад (Царица Ночи) в спектакле Питера Брука «Волшебная флейта». Фото предоставлено организаторами фестиваля
Испанец Давид Эспиноза, представивший на NETе «Mi gran obra» («Мое великое произведение»), тоже довольствуется малым. Но в отличие от Брука, замахивается на проблемы вселенского масштаба и любит говорить о непонятном. Свой спектакль он играет один с помощью 300 маленьких фигурок, реалистично изображающих представителей всех эпох и народов в масштабе 1:87. Зрителей усаживали вокруг стола, раздавали бинокли. Хотя больше пригодились бы микроскопы. Фонограмма доносила помпезную и страстную музыку. Над столом светили софиты. Под их лучами в разном порядке выстраивались толпы людей с ноготок — красивых, торжествующих, наслаждающихся жизнью. Но ликование каждой группы прекращала неумолимая смерть. То в виде огромной консервной банки (для минифигурок — настоящая бомба, для нас — лишнее напоминание об экологической катастрофе замусоренной планеты). То в виде горстей риса, из-под которых человечкам никак не выбраться. То в виде цветочного горшка с землей, превращающегося в микрокладбище. Давид Эспиноза, создатель и исполнитель этого самого курьезного действа NETа, владеет и управляет людскими толпами, словно вседержитель. Но в то же время ни на минуту не забывал, что сам — один из них. И зрителям внушает эту мысль довольно настойчиво.
Упоение властью, смирение подчиненных — важная тема современного театра — не раз возникала в спектаклях NETа. Яркая, пронзительная «Педагогическая поэма» эстонского Театра № 099 рассказала о том, как это взаимодействие раскрывается в театральном коллективе. О том, что театр невозможен без диктатора, часто похожего на вожака, ловко манипулирующего актерской стаей. И о стихийных выплесках страстей затравленных личностей, которые у них случаются в редкие минуты свободы.
Театр часто сравнивают с зеркалом жизни, а многие спектакли NETа оказались еще и волшебным увеличительным стеклом.
