Картина американского независимого режиссера Ричарда Линклейтера посвящена съемкам культовой ленты Жана-Люка Годара «На последнем дыхании», которая в самом начале 1960-х стала манифестом французской «новой волны» — кинематографического движения, мощно повлиявшего на мировой экран, в том числе на советское оттепельное кино.
.jpg)
Жан-Поль Бельмондо и Джин Сиберг в знаменитой ленте Жана-Люка Годара «На последнем дыхании». Фото: kinopoisk.ru
Влияние «новой волны» испытали на себе несколько поколений всемирно признанных режиссеров, включая Копполу, Скорсезе, Параджанова, Вендерса, Тарковского, Полански, Данелию, Бертолуччи, Панфилова, Джармуша, Тарантино, Франсуа Озона, Уэса Андерсона, Ксавье Долана — и этот список можно длить долго. Последователем «новой волны» по праву считает себя и горячий техасский парень Ричард Линклейтер, снявший, что примечательно, свой фильм на французском языке. Разумеется, в черно-белом варианте, как велит эстетика годаровского шедевра.
На счету американского режиссера — более трех десятков картин, в том числе такие широко известные ленты, как «Бездельник», «Берни», «Под кайфом и в смятении», «Отрочество» и трилогия «Перед рассветом», «Перед закатом», «Перед полуночью», — многие из них увенчаны престижными профессиональными наградами. «Новая волна» в Каннах призов не получила, но была удостоена 10-минутной овации, а стриминговый сервис Netflix сразу после фестиваля купил ленту за беспрецедентные 4 млн долларов. Однако смотреть «Новую волну» желательно все-таки в кинотеатре на большом экране, для которого и создавал свои фильмы Жан-Люк Годар.
Итак, картина «Новая волна» погружает зрителей в атмосферу Парижа 1959 года. Годар (его роль исполняет фотограф Гийом Марбек) вместе с друзьями-кинокритиками работает в журнале «Кайе дю синема», который в каждом номере разносит в пух и прах «буржуазное», «папино» кино. Но молодые дерзкие авторы, которых задетые ими персоны именуют «бандой выскочек», не только пишут, как не надо снимать кино, но и на собственном примере стремятся показать, как его снимать следует. И раз за разом добиваются поразительных творческих результатов.
Коллега Годара по журналу Клод Шаброль (Антуан Бессон) уже поставил два ярких фильма — «Красавчик Серж» и «Кузены». Ален Рене (Пьер Глена) снял сразу признанный гениальным фильм «Хиросима, моя любовь». Исповедальную ленту «Четыреста ударов» в постановке Франсуа Трюффо (Адриен Руйяр) пригласили в Канны и наградили призом за лучшую режиссуру. А на счету у 29-летнего Годара, снедаемого творческой ревностью и сомнениями в собственном даре, только пара-тройка короткометражных лент. Пора бы и ему громко заявить о себе, тем более что сочувствующий режиссеру продюсер де Борегар (Брюно Дрейфюрст) готов вложиться в картину будущего гения.
И Годар — интеллектуал в непроницаемых черных очках, сыплющий направо и налево цитатами и афоризмами, — наконец-то решается. В качестве основы для сюжета фильма ему сгодилась газетная заметка про обаятельного жулика в бегах, прожившего короткую, полную приключений жизнь и убитого в финале выстрелом в хребет. В качестве исполнителя главной роли будет приглашен боксер со сломанным носом, он же начинающий актер Жан-Поль Бельмондо (Обри Дюллен). Его неверную подружку, американскую студентку в Париже, сыграет восходящая звездочка мирового кино Джин Сиберг (Зои Дойч), которой придется отказаться от голливудских привычек, грима и заученных реплик — фильм у Годара будет рождаться экспромтом на съемочной площадке. При этом многие сцены будут сняты с одного дубля.
Годаровскими глазами, сиречь оператором фильма, станет кинохроникер Рауль Кутар (Матье Пеншина), привыкший снимать «жизнь врасплох». Действие из пыльных студийных павильонов будет перенесено в реальные интерьеры кафе, гостиниц и съемных квартир, выплеснется на парижские улицы. Наконец, отснятый материал сам Годар нещадно порежет, и фильм в итоге будет заново сотворен на монтажном столе — вопреки всем существовавшим на тот момент канонам этого самого монтажа. Так или примерно так родится на свет революционный, пронизанный духом творческой свободы фильм «На последнем дыхании», который Трюффо, написавший для него сценарий, то ли в шутку, то ли всерьез назовет «худшим фильмом сезона».
По сути, фильм «Новая волна» представляет из себя двадцатидневную хронику съемок годаровского шедевра. Но свои поиски мятежный режиссер вел не в одиночку. В фильме помимо уже упоминавшихся ранее персонажей возникают также Жак Риветт, Робер Брессон, Эрик Ромер, Жан Кокто, Аньес Варда, Жак Деми, Луи Маль, Роберто Росселлини и еще дюжина менее известных деятелей кино. Они порой являются лишь на несколько минут, но помогают почувствовать атмосферу интеллектуального пиршества и неукротимого творческого поиска, которая в итоге и породила фильм Годара и ту самую французскую «новую волну». Картина Линклейтера завершается финальным титром, гласящим, что в течение трех лет после выхода на экраны ленты Годара во Франции состоялось более 150 дебютов. И французское кино, добавим уже от себя, на долгие годы завоевало лидирующие позиции в Европе.
«Я всегда считал, что каждый режиссер должен хотя бы раз в жизни снять кино о съемках кино. Это мой вариант, и он вдохновлен одним из моих любимых моментов в истории кино», — говорит о своем фильме Ричард Линклейтер. Как по мне, вариант вполне удачный. Получился не заунывный киноведческий труд, а живое, озорное, с массой остроумных эпизодов и пронизанное любовью к героям фильма зрелище. Его будет интересно смотреть не только тем, кто хорошо знаком с творчеством Годара и фильмами «новой волны», но и всем, кто любит чудо под названием Кино.
