Всякий раз, как только заводила она "Мороз", воображение уносило меня куда-то далеко-далеко. Представлялась бескрайняя степь, лунная морозная ночь, крытый возок, несущийся по снежному насту, и усталый, продрогший ямщик, напевающий эту песню, вложив в нее надежду на благополучное возвращение домой после разлуки - к теплому очагу, к любимой жене.
Долгое время я считал, что песня эта родилась в XIX веке, когда в народе запели так называемые "ямщицкие" песни, к примеру, "Тройка", "Когда я на почте служил ямщиком", "Степь да степь кругом". К последней из них она близка мелодикой, ритмом, настроением. Однако содержанием своим "Мороз" ей противостоит: герой песни верит в свое возвращение, и огонь этой веры поддерживают в нем воспоминания о близких, родных ему людях.
Мне никак не удавалось "докопаться" до первоисточника замечательной песни. Перерыл горы песенников прошлого и позапрошлого веков, каталогов, справочников, однако слов и напева "Мороза" не обнаружил.
Встречались, правда, в некоторых изданиях, а чаще в письмах от телезрителей или радиослушателей моих песенных циклов и читателей моих рассказов песни с зачином "Ой, мороз, мороз, не морозь меня...", но дальше шли совсем другие слова и сюжет.
Приведу одну из таких прямо-таки фантасмагорических версий "Мороза", истоки которой следует искать где-то в Украине (или близко), поскольку русский текст "сдобрен" украинизмами:
Ой, зима-зима, ты холодная,
Я прошу тебя: не морозь меня.
Не морозь меня, моего коня,
Моего коня сивогривого,
Ще й меня - младца чернобривого...
Как жена мужа ненавидела,
Взяла острый нож та й зарезала,
В зеленом саду та й повесила.
Стукнула ногой: "Виси, черт с тобой!"
Топнула другой та й пошла домой.
За столом сидит, с другом говорит:
"Горе, горе мне - с таким мужем жить.
А еще горчей, ще й такого нет.
Пойду в зелен сад - домой мужа звать.
Стукну по нему: ступай до дому!
Вже й навишался, вже й намучился,
Разных пташечек та й наслушался..."
Пойдем, муж, домой,
Расхороший мой!
Близкие по словам и сюжету варианты этой песни уже около ста лет известны в бывших Олонецкой и Архангельской губерниях.
Ветеран Великой Отечественной из Морозовска Ростовской области Анна Сергеевна Голотина-Купина прислала мне вариант "Мороза", записанный ею от песельницы Анны Денисовны Донсковой. Пели его на Дону в военные годы:
Ой, мороз, мороз, не морозь меня,
Моего коня белогривого.
Я с моим конем врага побеждал.
В тех боях лихих конь, как вихрь,скакал,
Гриву белую ветер развивал,
И копытами он врагов топтал.
Грива белая развевается,
А меня жена-раскрасавица
Ждет с победою, ждет, печалится.
Откуда же ведет начало песенная версия "Мороза", которую распевают повсеместно в наши дни?
Ответ (или версию) подсказало письмо из Липецка от Марии Павловны Морозовой и Александра Михайловича Уварова. В 50-е годы они были солистами Воронежского русского народного хора, теперь - на пенсии. В письме Мария Павловна утверждала, что песню эту сочинила она. И вот как это было.
В конце 40-х годов пришла поступать к ним в хор красивая девушка Нина Тарасова. На прослушивании спела две песни: "За горою, у колодца" и "Ой, мороз..." Причем из второй - только два куплета, потому что других не помнила. Спела даже не мелодию, а втору, то есть вторую партию.
Марии Павловне так понравился и запал в душу зачин песни, что через некоторое время она, по ее утверждению, сама придумала к нему продолжение - то самое, про жену-красавицу, и мелодию первой партии. Разучили они в дуэте с мужем Александром Михайловичем эту песню и показали художественному руководителю хора К.И. Массалитинову. Ему песня понравилась.
В 1956 году Воронежский хор приехал на гастроли в Москву, и лучшие номера из его репертуара были записаны в фонд радио и на грампластинки. В их числе оказалась и песня, сложенная Марией Павловной Морозовой. Записала она ее в дуэте с мужем как народную, без всяких претензий на авторство. Песню "Ой, мороз, мороз" подхватили и запели в ту пору повсюду.
"На концертах нам приносили много записок с просьбой исполнить "Ой, мороз...", - вспоминает в письме ко мне Мария Павловна, - приходилось петь песню по два, три раза.
В 1963 году мы с мужем ушли из хора и стали работать на эстраде в Чувашии, Удмуртии, Мордовии, в Липецкой и Амурской филармониях. И где бы мы ни выступали, песня проходила с огромным успехом.
Новый 1969-й год нам довелось встречать в Благовещенске. Жили в гостинице, в двухстах метрах от Амура. А на берегу Амура (такова традиция) каждый год ставится неимоверной высоты и красоты елка. Весь город собирается на это праздничное действо. Пошли и мы с мужем посмотреть и принять участие в этом празднике. А мороз был градусов сорок. Народу видимо-невидимо. Кругом блины пекутся, самовары огромные жаром пышут, шум, песни, светло, как днем. И вот выскакивает нарядная тройка с бубенцами и колокольцами, а на санях полно народу, и все поют "Ой, мороз, мороз". Каково же было наше удивление и радость, что и здесь наша песня звучит. Для нас это был прекрасный новогодний подарок от дальневосточников..."
Не знаю и не берусь утверждать, где и когда довелось впервые услышать эту песню Валерию Золотухину. Но когда его пригласили на главную роль в фильме "Хозяин тайги", он спел ее в одном из эпизодов картины как бы от себя и своего героя, добавив к придуманным и распетым М.П. Морозовой куплетам еще один, возможно, сочиненный им самим:
Как вернусь домой на закате дня,
Обниму жену, напою коня...
Когда композитор картины Леонид Афанасьев (он сам мне об этом рассказывал) поинтересовался у Золотухина, откуда ему известна эта песня, тот ответил, что слышал ее в одной из алтайских деревень. Уточнять детали композитор не стал, включил песню в фильм, а потом издал в сборнике с рубрикацией: напев В. Золотухина, обработка Л. Афанасьева.
Это, понятно, обидело Марию Павловну Морозову и ее партнера по дуэту.
"Я спорить ни с кем не собираюсь, - пишет она в письме, присланном мне, - но в песне "Ой, мороз, мороз" мною сочинены три куплета, сделан первый голос. Где бы ни пели, мы объявляли ее народной. Истоки и нужно искать в народе".
Понимая, что история народной песни (а особенно такой распространенной, как "Ой, мороз...") не кончается с выходом очередного, даже самого подробного исследования о ней, мы намерены вернуться к теме. Интересно, в частности, выслушать рассказ и самого Валерия Золотухина, также сыгравшего в биографии фольклорного шедевра свою роль.
Мне же остается напомнить читателям нашей рубрики, так сказать, канонические слова песни:
Ой, мороз, мороз,
Не морозь меня,
Не морозь меня,
Моего коня.
Не морозь меня,
Моего коня,
Моего коня
Белогривого.
Моего коня
Белогривого...
У меня жена,
Ох, ревнивая.
У меня жена,
Ох, красавица,
Ждет меня домой,
Ждет, печалится.
Как вернусь домой
На закате дня,
Обниму жену,
Напою коня.