…И еще 50 мгновений той далекой весны

В Галерее классической фотографии проходит выставка Валерия Фаминского «Май сорок пятого Берлин тчк». Полсотни снимков, сделанных не по редакционному заданию, а по велению сердца — непарадная летопись последних дней самой страшной войны.

На фронтах Великой Отечественной фотокорреспонденты и кинооператоры были такими же солдатами, как и те, что держали в руках автомат или винтовку, закладывали снаряды в стволы танковых и артиллерийских орудий. Фото- и кинокамера тоже были оружием: психологическим в гораздо большей степени, чем идеологическим. Среди бесчисленных смертей, которыми оплачивались и поражения и победы, людям — и тем, кто на передовой в окопах, и тем, кто у станков в глубоком тылу — нужны несломленные и непокоренные герои. Необходим, как воздух — а может, и больше?! — тот самый «возвышающий обман», который выше «тьмы низких истин». Снимавшие понимали это не хуже тех, кто отбирал потом «правильные» фото- и кинокадры. А вот генералам «диванных войск», с бестрепетной легкостью рассуждающим о «цензуре НКВД», «пропаганде» и «искусно состряпанной лжи», похоже, этого никогда не понять.

Однако непарадная сторона великой войны тоже фиксировалась. Выставка «Май сорок пятого Берлин тчк» как раз ей и посвящена. И замечательна она в первую очередь личностью автора. Валерий Фаминский был не обычным фотокорреспондентом — снимал не для фронтовой или центральной газеты, а для архивов медицинской службы одного из фронтов.

— Главное достоинство материалов, отснятых Валерием Фаминским, — считает арт-директор Галереи классической фотографии Марк Коберт, — в том, что их автор не был военным репортером, а значит, не был вписан в систему Совинформбюро. Его снимки не подвергались жесткой выборке, как это происходило с его более известными коллегами, начиная от Евгения Халдея и до Сергея Шиманского. Это, если можно так выразиться, не ангажированная съемка, пристрастная именно своим гуманизмом. Фаминского интересовали люди, попавшие в мясорубку войны, и ему не важно было, сколько кругов ада им пришлось пройти — все семь или только один.

Его камера запечатлевала не рукопашные бои и танковые атаки, а медсанбатные и госпитальные будни — изматывающую и бесконечную череду операций и перевязок, последние мгновения умирающих и первые ковыляющие шаги возвращающихся к жизни. А когда в бесстрастной репортерской работе намечалась хотя бы небольшая передышка, он снимал и снимал ту жизнь, которая прорастала сквозь руины и пепел, как только передовая уходила хотя бы на пару километров к западу.

Это сегодня, когда у каждого в руках если не полноценная фотокамера, то как минимум навороченный гаджет, когда каждый чих выкладывается в соцсети на всеобщее лайкание, граница между приватным и общественным стерта до полной неразличимости. Ловцам сетевых одобрямсов трудно даже представить себе, что некогда она существовала и, более того, была незыблема. Валерий Фаминский был из тех, кто чувствовал очень четко. Снимки, сделанные «по заданию» отправлялись по инстанциям, проходя многочисленные ступени цензуры, а то, что снималось для души, оседало в личном архиве.

Кадры бесценные, хоть и не уникальные. Вопреки убеждению, присущему, в основном, тем, кто не утруждает себя изучением семейных архивов. Затишье после боя, посиделки в землянке или фото на фоне какой-нибудь разрушенной достопримечательности — такие кадры, хоть и не столь профессионально снятые, бережно хранятся во многих семьях. А вот что, безусловно, можно считать редкостью, так это фотографии, на которых запечатлены не наши — немцы. Дети, играющие среди развалин. Женщины, набирающие воду из колонки. Старики в очереди за хлебом. Для Валерия Фаминского все люди — в первую очередь люди, каждый со своей судьбой. И попавшие в объектив его камеры фрагменты этих судеб для него не просто документы эпохи, но отражения мироустройства, где смерть и жизнь идут рука об руку.

Собственно и судьба самого архива замечательного фотографа тоже рифмуется этим неписаным законом. После смерти мастера он остался на попечении его вдовы: негатив к негативу, все упаковано, подписано, пронумеровано. Когда же не стало и ее, наследники решили расстаться с семейной реликвией. Обращались в музеи — увы, безрезультатно: те могли принять коллекцию только в дар, фонды на закупку экспонатов у государственных музеев, как правило, весьма и весьма скромны и не их в том вина. Благородная роль безвозмездных дарителей наследникам оказалась не по плечу, и они выставили архив на продажу через популярный сайт бесплатных объявлений, не особо беспокоясь о том, что он может попасть в не слишком надежные руки. К счастью, собрание было приобретено фотографом Артуром Бондарем, который опытным взглядом профессионала сразу оценил, какой «клад» ему достался. Оставить такое сокровище под спудом младший собрат Фаминского по цеху счел невозможным. Так родилась идея этой выставки.

Для Валерия Фаминского война закончилась в Берлине. Он оказался там 22 апреля и целый месяц снимал поверженную столицу Третьего Рейха. Для выставки в Галерее современной фотографии были отобраны 50 снимков. Победный Берлин Фаминского похож и не похож на тот, который все мы знаем по знаменитым фотографиям его коллег и кадрам кинохроники. Сходства и различия каждый вправе отыскивать для себя сам.