На пресс-конференции ХХХ ММКФ, когда было еще не известно, что картине достанется приз жюри ФИПРЕССИ, режиссер Катя Шагалова говорила: "Лучше не знать жизни местных людей. Ничего коренным образом не поменяется в их укладе даже в отдаленной перспективе, пока сами люди этого не захотят. Ведь сказок и чудес не бывает".
Провинциальный городок Улетово (съемки которого проходили в не столь далеком от Москвы Подольске) как-то даже и не рассчитан на сказки и чудеса, поскольку в них может оказаться что-то непонятное, а в Улетово понятно все, сразу и навсегда. Работа (по утрам под бодрые звуки шатуновских "Белых роз" течет на завод темная, словно мазутная полоса, толпа неопохмелившихся трудящихся), отдых (можно пить, можно заниматься сексом, можно одновременно), культурная программа (Че, бывший "афганец", которых в Улетово много, исполняет по вечерам песню Кипелова "Я свободен" и, похоже, верит в эти слова).
Местный представитель власти лейтенант Лена (в исполнении Любови Толкалиной она похожа на завязшую в мазуте яркую птицу, которой вроде была уготована другая, счастливая жизнь, да вот не сложилось) воспитывает внука, читает подругам свои стихи (Шагалова использует в этой сцене стихотворение Екатерины Горбовской, очень не вяжущееся с общей атмосферой) и крутит роман с женатым соседом. Ее дочь-алкоголичка тоже крутит роман с другим соседом, хотя и замужем, - впрочем, в Улетово все соседи, все пьют и все друг другу изменяют.
И туда из Москвы прибывает бабочка номер два - молодая актриса Настя (Юлия Пересильд), у которой в столице произошло что-то нехорошее. Приезжает спрятаться, пересидеть у сестры Веры (Эльвира Болгова), которая когда-то влюбилась в солдатика, строившего дачу у ее отца-генерала, и ушла за ним: ждала из горячих точек, куда засылал его оскорбленный отец, уехала в Улетово, влипла в улетовскую жизнь, где все друг друга хотят, но никто никого не любит. То же самое начинает происходить и с Настей: сперва она морщит носик и надувает губки, а через некоторое время уже бодро стирает по ночам в общежитском душе - здесь не страшно, здесь все понятно, сразу и навсегда.
Лучшее в фильме Кати Шагаловой - это, конечно, быт: все эти жалкие кухни, коврики на стенах, щербатые тарелки, чавкающие проселки, уклад, который точно никогда не поменяется, потому что в нем есть своего рода страшненький, болотный уют, легко затягивающий в себя, маня бездумностью. И Настя, генеральская дочь, с этой обстановкой не просто смиряется - начинает ее постепенно принимать в себя, понимать, любить.
И на этой бы линии сделать акцент, но Шагалова оставляет быт фоном, характеры очерчивает парой вскользь брошенных фраз, при этом продолжая раскручивать истории "про любовь", и в конце концов фильм почти утрачивает глубину и начинает напоминать мелодраматический сериал из провинциальной жизни. И финал у него оказывается "р-р-роковой", сериальный, после которого можно слегка взгрустнуть, если очень захотелось, и идти на кухню за бутербродом.
В то время как развитие темы гибельности такой жизни в подобных городках (гибельности не только в прямом смысле) могло бы наполнить душу столь ясной тоской и такой чистой волей к жизни, что при одной мысли об упущенном становится как-то по-детски обидно. Словно начал ты петь: "Я свободен, словно птица в небесах", - а тебя одернули и замолчать велели.