Снятый в 2019 году, а задуманный, естественно, намного раньше, фильм «Розовое облако» предугадал мировую моровую чуму, которая обрушилась на человечество. В реальности случилась эпидемия ковида, а в фильме Юли Жербази над планетой повисло зловещее розовое облако, несущее ядовитые испарения. Стоит сделать десять вдохов — и наступит неминуемый конец. Но если укрыться в стенах дома и согласиться с добровольно-принудительным режимом самоизоляции, то смертельной опасности удастся избежать. Не правда ли, актуальный сюжет?
Главные герои фильма Джованна (Рената де Лелис) и Яго (Эдуардо Мендоса) впервые встретились на вечеринке. Разогретые парами алкоголя, вскоре предались любовным утехам. Проснулись утром в гамаке. От возникшего чувства неловкости (случайный секс по пьяной лавочке — это ведь не повод для знакомства, не так ли?) хотели сразу разбежаться в разные стороны. Но над городом уже повисло странное облако, воют сирены, разносится требование властей немедленно изолироваться в закрытых помещениях. Так незнакомые в сущности люди оказались в стенах одной квартиры. Думалось — на пару часов, оказалось — навсегда.
Джованне и Яго — слегка за тридцать. Он остеопат с чуткими руками, вынужденный локдаун оставляет его без работы, а значит, и без доходов. Да еще в чужой квартире. А в собственной квартире остался престарелый отец с медбратом. Джованна — веб-дизайнер, ей в новых условиях выживать легче. Но теперь получается, что надо кормить еще и нечаянного сожителя. И оплачивать лечение его отца. И, само собой, переживать за собственную мать, за младшую сестру, застрявшую в подростковой компании, за подругу, чей бойфренд ушел в булочную за хлебом и не вернулся.
Яго со временем искренне влюбляется в Джованну, хочет от нее детей. Она же всегда стремилась к личной свободе — узы брака, радости материнства ее не прельщают. Джованне, похоже, достаточно ни к чему не обязывающих отношений. Но выбора нет: идут месяцы, годы, других избранников на горизонте не видно, если не считать редких сеансов самоудовлетворения на пару с соседом в окне напротив. Джованна в итоге беременеет, пусть и поневоле, Яго принимает у нее роды с помощью онлайн-консультации.
Поражает, как авторы фильма угадали многие реальные обстоятельства недавних (а для Европы и сегодняшних) пандемических обстоятельств: потасовки в супермаркетах, заказы по телефону одной и той же надоевшей еды (в фильме ее доставляют в квартиры по специальной трубе наподобие пневмопочты), нарастающее чувство клаустрофобии, депрессивные срывы, суррогатное онлайн-общение с друзьями и родственниками. Наконец, неодолимое и неутолимое желание вырваться из душных комнат на волю.
Яго, впрочем, со временем привыкает к вынужденному заточению, даже находит в нем ощущение своеобразной стабильности. Да и по телевизору вещают: у локдауна, дескать, есть и положительные стороны — прекратились кражи, нет аварий на дорогах. При этом, правда, утаивают информацию о судьбе бездомных, о жертвах ядовитых испарений. Непонятно опять же, откуда берется еда, если все человечество заперто по домам. (Возможно, впрочем, что это недоработка сценария, а не хитрый умысел властей).
Ребенок Яго и Джованны, который был зачат, родился, растет в тесном домашнем мирке, разделяет философию отца. Другой жизни он просто не знает. Живая, дикая природа, слоны и пампасы — это для него что-то из мира волшебных сказок. То, о чем иногда рассказывают с экрана телевизора и что не имеет никакого отношения к действительности. Юному поколению давно уже достаточно прелестей виртуального мира. Не случайно подростки, которых опять-таки показывают по телевизору, весело отмечают очередную годовщину розового облака.
Иначе воспринимает происходящее Джованна. Рожденная вольной птицей, она тоскует по морской волне, по зернистому песку, по ветру, бьющему в лицо. Джованна постепенно охладевает к покладистому конформисту Яго, уходит в параллельный, сновиденческий мир, в котором для нее — все живое. В семье нарастает психологическое напряжение, избавиться от него не помогают попытки разъехаться по разным этажам двухуровневой квартиры, найти виртуальную замену партнеру (партнерше). И Джованна в отчаянии решается на радикальный шаг...
Клубящееся в небе розовое облако — это, разумеется, не метеорологический объект, это сквозная режиссерская метафора, окрашивающая, помимо прочего, все кадры фильма розоватым свечением. В своих интервью режиссер повторяет, что для нее розовое облако — образ душной общественной атмосферы, которая давит на семью, главным образом, на женщину, предопределяет ее роль в социуме, загоняет в жесткие поведенческие рамки. По сути, Джованна проживает в фильме не свою, а навязанную ей внешними обстоятельствами жизнь. Без желания выходит замуж, помимо желания рожает ребенка...
Этот феминистский мотив, разумеется, звучит в картине. И, выйди «Розовое облако» в прокат до эпидемии, фильм, боюсь, так бы и застрял в рамках «гендерного» кино. И остался бы, скорее всего, радостью фестивальных гурманов. Но пандемия проявила в фильме более актуальные, острые смыслы: экологические, эсхатологические, политические, общечеловеческие. И это сделало «Розовое облако», снятое всего за 1 миллион долларов, не только одной из сенсаций знаменитого американского фестиваля «Сандэнс», но и международным хитом. В других обстоятельствах фильм бразильской дебютантки вряд ли бы добрался до российских экранов.
