К истории жизни Джорджины, герцогини Девонширской (Кира Найтли), режиссер Сол Дибб отнесся так же, как некоторые юные девушки относятся к роману "Война и мир", быстро пролистывая все "про войну" и с интересом читая "про любовь". То, что Джорджину, любительницу носить открытые платья и украшать прическу гигантскими пушистыми перьями, называли императрицей моды, в картине осталось, но ее тяга к политике и игровая зависимость практически не упоминается. Дибб делает акцент на "женской" части ее биографии. Он уделяет внимание постельным сценам, где активная герцогиня порой использует позу "женщина сверху", балам, веерам, наклеенным на щеку мушкам, восхищению мужчин (именно Джорджина послужила для Шеридана прототипом леди Тиззл в "Школе злословия") и равнодушию законного мужа, герцога Девонширского (Рэйф Файнс). Об их отношениях говорят: "Единственный человек, не влюбленный в герцогиню, - это герцог". Но герою Файнса от прелестной и остроумной жены нужен лишь наследник, а она рожает девочек. Впереди тяжелый роман с будущим премьер-министром Чарльзом Греем (Доминик Купер), жизнь втроем с любовницей мужа, матерью трех мальчиков леди Фостер (Хейли Этуэлл), и сдержанные поучения матери (Шарлотта Рэмплинг).
Кире Найтли не довелось сыграть ни темпераментного политического деятеля (краткое участие в PR-компании Грея не в счет), ни азартную картежницу - со всеми своими долгами она так и не расплатилась. Но в этом фильме она доказывает, что не зря брала уроки актерского мастерства: ее лицо так подвижно, его выражения столь многообразны, что буквально слышишь голос задающего тон режиссера: "Высокомерие! А теперь страсть! А теперь лукавство!" На фоне Найтли Рэйф Файнс, почти весь фильм сохраняющий отстраненно-брезгливую мину, смотрится едва ли не резиновой куклой. Сол Дибб подчеркивает разницу между супругами именно таким нехитрым способом.
Впрочем, основная идея режиссера была еще проще: показать, что список проблем в супружеской жизни с конца ХVIII века ненамного увеличился. И на примере Джорджины и герцога это ему вполне удалось. По крайней мере выражение "наш муж", которое с горькой иронией употребляет герцогиня, обращаясь к леди Фостер, существует до сих пор и произносится примерно с той же интонацией.
