В повторный прокат выходит фильм «Асса», снятый в 1987 году. Его покажут в 250 кинотеатрах в разных городах страны — от Владивостока до Калининграда. Картина, рассказывающая о конце брежневской эпохи, в то бурное время, когда она создавалась, произвела подлинный фурор. А прозвучавшая в финале «Ассы» песня Виктора Цоя «Перемен! Мы ждем перемен!» стала знаменем перестроечных процессов. А теперь культовый фильм Сергея Соловьева явился к нам совсем в иную эпоху.
К моменту работы над «Ассой» Соловьев, несмотря на свой молодой для режиссера возраст (слегка за 40), был уже автором 10 картин, мэтром, увенчанным призами международных кинофестивалей. Но ни один из его фильмов — ни «Станционный смотритель», ни «Избранные», ни «Сто дней после детства» вкупе со «Спасателем» и «Наследницей по прямой» — не принес режиссеру большого зрительского признания. Доходило до того, что на его фильм «Чужая Белая и Рябой», получивший в Венеции Большой специальный приз жюри, завозили на сеансы солдат, чтобы в зале было поменьше зияющих прорех. А в это время на картину Меньшова «Москва слезам не верит» люди занимали очередь с ночи. И Соловьев твердо решил снять зрительский хит.
«Я попробовал выработать некий беспроигрышный модуль кассового успеха, чтобы в зал пришли не только живые, но и мертвые, — рассказывал мне в свое время Сергей Александрович, с которым мы были в дружеских отношениях. — За основу я решил взять индийскую мелодраму и ее типовые клише. В фильме должен быть преуспевающий бизнесмен преклонных лет, его любовница — молоденькая святая душа. У любовницы вдруг любовь к молодому, пусть и не индусу, так к Африке (творческий псевдоним исполнителя роли Сергея Бугаева. — «Труд»). Ну и, конечно, ревность, кровь, месть, музыка, песни, пляски...»
«Тут я, правда, спотыкался, — продолжал Соловьев. — Я не очень понимал, кто будет петь и о чем. У меня хорошие отношения с Аллой Пугачевой, в то время я даже размышлял, какие песни у нее выпросить. Но тут режиссер Андрей Эшпай мне подсказал: езжай в Ленинград, там есть удивительные ребята, они и поют, и пляшут, и вообще такое вытворяют! Я поехал и открыл для себя новый мир. Я ведь никого из них в то время не знал — ни Цоя, ни Гребенщикова, ни Курехина, ни Майка Науменко, никого. Открыв рот и раззявив уши, я, как восторженный неофит, впитывал в себя культуру питерского андеграунда, испытывая эстетическое потрясение от творчества этих чрезвычайно одаренных людей. Так началась «Асса» — наверное, моя самая популярная в народе картина».
Написать сценарий «Ассы» Соловьев пригласил 22-летнего талантливого сценариста Сергея Ливнева. Ливнев, влюбленный в то время в актрису Алику Смехову, подарил главной героине это притягательно-странное имя: Алика. Сыграла ее, как водится, жена и муза режиссера Татьяна Друбич, от которой, по словам Соловьева, в кадре неизменно исходит «мощное нерукотворное сияние». Сама Татьяна считала и до сих пор без тени кокетства считает себя «актрисой по недоразумению». В то время она занималась воспитанием только что родившейся дочери Ани, работала в поликлинике врачом, параллельно снималась у Говорухина в фильме «Десять негритят» и больше всего на свете боялась, как бы ее не выгнали из поликлиники за частые отлучки с работы.
На роль хозяина жизни, «авторитетного предпринимателя», матерого цеховика Крымова Соловьев решил пригласить своего старшего товарища Станислава Говорухина, что оказалось нелегким делом. Станислав Сергеевич, снявшийся перед этим у Киры Муратовой в изрезанном цензурой фильме «Среди серых камней», решил к своим 50 годам поставить на актерской карьере крест. И ответил Соловьеву в присущей ему жесткой манере: «Не знаю и знать не хочу никакого Крымова. Я не актер, убедился в этом уже не один раз, у меня есть режиссерская профессия, вот и буду ею заниматься».
«Тем не менее, — рассказывал мне Соловьев, — я включил зануднейшую сторону своей натуры и каждый день буквально выгрызал ему все внутренности: «Слава, ты и есть Крымов, ты должен сыграть Крымова». Я его буквально сводил с ума, и в какой-то момент он не то чтобы согласился, а буркнул мне: «Ладно, давай попробуем». И после окончания съемок фильма «Десять негритят» приплыл с Таней Друбич в Ялту, где под заснеженными пальмами мы снимали «Ассу».
Наконец, третью роль в любовном треугольнике Соловьев предложил Борису Гребенщикову, но тот учтиво отказался: дескать, я и по возрасту старше юного героя, да и каждый должен заниматься своим делом. В итоге честь сыграть мальчика Бананана, готового умереть во имя свободы и любви, выпала уже упомянутому Сергею Бугаеву, он же Африка, — художнику, музыканту, колоритнейшему представителю питерской богемы. Попав в квартиру-мастерскую Африки, Соловьев впоследствии практически целиком перенес интерьер его комнаты в свой фильм. Каждую вещь, как эрмитажную драгоценность, описали, пронумеровали и отправили в Ялту. А после съемок с таким же тщанием вернули в Ленинград.
Вездесущий Бугаев-Африка привел Соловьева на полуподпольный концерт группы «Кино» — так в фильме появился Виктор Цой. Африке принадлежит и авторство названия картины. Сценарий Ливнева назывался «Здравствуй, мальчик Бананан!». С одной стороны, это была отсылка к модной композиции Юрия Чернавского, которая вошла в рок-альбом «Банановые острова», записанный в 1983 году. С другой стороны, это был намек на знаменитое пушкинское: «Здравствуй, племя младое, незнакомое». Но в итоге у фильма появилось нынешнее название «Асса». Как оно возникло? Вот версия Сергея Соловьева.
«Пришел ко мне Африка в три часа ночи в трусах в гостиницу «Ялта» и говорит: «Хотите фильму успеха? Нечеловеческого? Немыслимого? Такого, какого даже представить не можете? Назовите фильм «Асса»! Я в ответ: «Какого успеха, Африка? Три часа ночи!» «Назовите фильм «Асса», — твердил он. И стал говорить про ветхозаветного Ноя, который, сойдя на землю со своего ковчега, вскричал: «Асса!» Всем этим он меня утомил. «Ну не хотите так, тогда можете это название рассматривать как аббревиатуру: «Автор Соловьев Сергей Александрович». Африка ушел, я лег спать, а утром проснулся и понял, что моя картина называется «Асса».
Съемки фильма проходили в Ленинграде (в Михайловском замке снимали историческую часть картины с убийством императора Павла), в Москве (в частности, сцены на ипподроме и финальный концерт в парке Горького), в Ялте (в гостинице «Ореанда», в Никитском ботаническом саду и на канатной дороге). Особое очарование фильму, конечно же, принесли ялтинские сцены с неожиданно выпавшим в ноябре снегом. По сценарию снег не предусматривался, и режиссер даже распорядился приостановить съемки. Но Говорухин убедил Соловьева, что южный город, занесенный снегом, придаст изображению на экране нездешний, фантасмагорический колорит, который пойдет на пользу фильму.
Но, разумеется, «Асса» не имела бы того общественного резонанса без финальной сцены с песней Цоя «Перемен!». Собирать многотысячную массовку у Соловьева не было ни организационных возможностей, ни денег для оплаты статистов. Узнав об этом, Цой очень просто решил проблему. Он позвонил по нескольким телефонам и сообщил, что в такое-то время в такой-то день в Зеленом театре состоится его бесплатный концерт. В итоге толпа фанатов группы «Кино» числом примерно в 10 тысяч еще до начала съемок снесла ворота в Зеленом театре и заняла все места. Лавки ломились от зрителей и ломались, тут и там вспыхивали потасовки, зажигались дымовые шашки. Соловьева никто не слушал, все повиновались только Цою. Благодаря ему съемка прошла без увечий и больших эксцессов, если не считать перевернутой напоследок пожарной машины.
Еще до съемок этой сцены Соловьев взял с Виктора слово, что тот не будет исполнять песню на публике до премьеры фильма. Цой пообещал и слово свое сдержал, хотя премьера фильма задерживалась. «Ассу» под невиданно активную для того времени рекламную кампанию собирались предъявить публике в ноябре 1987 года в столичном «Ударнике». Но накануне премьеры директор кинотеатра, расположенного недалеко от Кремля, испугался нашествия неформалов, и показ фильма отменили. В итоге «Ассу» при поддержке Горбачева, которому Соловьев отбил телеграмму, впервые показали в марте 1988 года в ДК Московского электролампового завода. Премьера сопровождалась выставками авангардных художников, рок-концертами, продажей значков и маек с надписью «Асса», пластинок и кассет с саундтреком из фильма.
При бюджете в 450 тысяч рублей «Асса» за восемь месяцев показов по всей стране (а дальше советский прокат рухнул) собрала более 80 млн. Но, как говорится, не рублем единым. Картина, которая задумывалась едва ли не как индийская мелодрама, по ходу съемок обрастала новыми задачами и смыслами, обогащалась импровизационными находками, смелыми стилевыми решениями. В итоге «Асса» стала вехой и в творчестве режиссера, и в истории отечественного кино. Помимо прочего, она легализовала русский рок, выдвинула на авансцену Евгения Хавтана, Владимира Матецкого, Анри Волохонского, Виктора Цоя и группу «Кино», Бориса Гребенщикова и «Аквариум», Жанну Агузарову и группу «Браво». Сегодня иных уже нет, в том числе и самого Сергея Соловьева, ушедшего из жизни полгода назад, иные далече...
Для нескольких поколений зрителей «Асса» стала не только ярким фактом искусства, но и громким общественным явлением, знаменем перемен. Хотя, грустил впоследствии Сергей Соловьев, никто из той многотысячной толпы, которая внимала в парке Горького яростной песне Виктора Цоя, не предполагал, что перемены окажутся совсем не такими, какими их хотели и ждали...
