.jpg)
.jpg)
На экраны страны выходит давно ожидаемый фильм «Легенда № 17». Это яркий, масштабный, динамичный байопик (фильм-биография) о великом советском хоккеисте Валерии Харламове времен высочайшего взлета его карьеры. На этот насыщенный период пришлись и победы на чемпионатах мира, и перелом ноги, после которого у врачей не было уверенности, что он сможет ходить, и триумфальное возвращение на лед, и серия легендарных поединков с канадскими профи в Монреале: Главную роль в картине исполнил любимец публики Данила Козловский. Накануне премьеры актер дал «Труду» эксклюзивное интервью.
— Данила, скажите, когда на титульном листе сценария вы увидели название «Харламов», вам это имя что-то сказало?
— На титульном листе сразу стояло название «Легенда № 17», но я, открывая сценарий, уже знал, о ком и о чем будет история. Более того, для меня Харламов — это такое овеянное легендой имя из моего детства. Лет с восьми, сознаюсь, я уже активно прогуливал школу. Вместо уроков мы с братьями часто заворачивали во Дворец спорта ЦСКА, который был неподалеку, и у меня до сих пор в памяти эта картина: ледовая арена, высоко над ней — три гигантских символических свитера, и в центре свитер с именем «Харламов» и номером 17. «Наверное, не просто так этот свитер развевается под крышей дворца», — думал я.
Позже, разумеется, я узнал, кто такой Харламов и что он значит для нашего спорта, но думать не думал, что когда-нибудь его сыграю. Вообще не представлял себя в этой роли. Поэтому, когда мне однажды позвонил мой директор и сказал, что прислали сценарий про Харламова, я без особого интереса спросил, кого предлагают играть. Думал: ну, тренера, врача команды или кого-то из друзей-хоккеистов. Он мне в ответ: «Хватит кокетничать — Харламова». Я: «Да?! Присылай скорее». Прочитал на одном дыхании, буквально проглотил — и сразу почувствовал, что больше всего на свете хочу сниматься в этом фильме.
— Кого вы играли: живого человека Валерия Харламова или красивую легенду о нем?
— Фильм не зря называется «Легенда № 17». Это именно легенда, романтический миф, а не документальная биография. Да, готовясь к роли, я много читал о Харламове, смотрел хронику, расспрашивал тех, кто его хорошо знал, но все же реальная судьба этого человека была канвой для истории об упорстве и преодолении себя на пути к цели, о силе воли и силе любви, о невозможности предавать учителей, об ответственности перед своим даром.
— Отправляясь на разговор с вами, я прочитал интервью режиссера Николая Лебедева. Он, в частности, признался, что на первой встрече вы не произвели на него впечатления спортивного человека...
— Это правда, я был тогда, мягко говоря, не в лучшей форме.
— И как набрали нужную?
— Когда у тебя есть такой мощнейший стимул, как роль, которой ты буквально бредишь, привести свое тело в порядок не такая уж непосильная задача. Начал я с того, что сел на диету и за неделю-другую сбросил несколько килограммов. Параллельно в спортзале мною основательно занялся замечательный питерский тренер Владимир Петров, а вскоре началась и хоккейная подготовка. Несколько месяцев у меня был плотный график ежедневных занятий — в зале и на льду. Во время съемок тренировки не прекращались, только стали по понятным причинам менее интенсивными.
— В результате вас в фильме не отличишь от настоящего хоккеиста.
— Спасибо, но думаю, вы все же преувеличиваете. Скорее мне удалось овладеть некоторыми хоккейными навыками, чтобы с их помощью (но и не без помощи дублера и монтажа) добиться нужного фильму результата. Профессиональным хоккеистом я не стал, да и задачи такой не было.
— Тем не менее благодаря кино вы активно осваиваете игровые виды спорта: сначала футбол в «Гарпастуме», теперь хоккей в «Легенде № 17». Еще немного, и не останется спортивной специальности, которой бы вы не овладели.
— Вообще-то я уже хочу на тренерскую работу — мечтаю сыграть футбольного тренера. Мне страшно интересно за ними наблюдать: как они радуются забитым голам, негодуют по поводу судейских ошибок, отчаиваются, когда футболисты промахиваются из выгодных положений. Это настоящий театр мощнейших открытых эмоций.
— Ну, для тренера вы еще молоды.
— Это не такое уж долговечное преимущество. Будем считать, что я заглянул в свое гипотетическое будущее.
— В последние годы вы снимаетесь очень много, у вас выходит по несколько фильмов в год. А в 2011 году, если верить интернету, вышло целых шесть картин...
— Не верьте, пожалуйста, интернету — верьте своим глазам. Откуда шесть? В
— Как в театре смотрят на ваши киношные отлучки?
— С понимаем и, думаю, с уважением. Я же не «налево», в пошлые сериалы, бегаю. Кино — другая, не менее важная часть моей актерской жизни, и Лев Абрамович (Лев Додин — худрук Малого драматического театра. — «Труд») это знает. Он знает, что в заведомо бессмысленный и пошлый проект я не пойду. Фильм может получиться или нет, но если я соглашаюсь сниматься, то всегда по каким-то важным для меня причинам.
— Говорят, Додин читает сценарии перед тем, как отпустить вас на съемки.
— Иногда бывает. Но только по моей инициативе — если у меня есть вопросы к сценарию. Когда это касается каких-то идеологических вопросов или интерпретации исторических событий. Да, тогда я спрашиваю совета Льва Абрамовича. Но это нормально — он мой учитель.
— Часто приходится отказываться от ролей?
— Я убежден, что биография состоит не из тех ролей, на которые ты соглашаешься, а из тех, от которых отказываешься. Отказываюсь я всегда, когда мне неинтересно, на компромисс с собой не иду — зачем? Даже если бы он и сделал мою жизнь с материальной точки зрения безмятежной, это вряд ли сделало бы меня счастливей.
— Как-то раз вы обмолвились, что мечтаете сняться в мюзикле...
— Постоянно об этом говорю, потому что до сих пор мечтаю, причем все сильнее.
— Скажите, а возможна ситуация, что вы звоните режиссеру, который ставит мюзикл, и говорите: я хочу сняться в вашем фильме, я должен сыграть эту роль. Или будете ждать предложения от него?
— Не вижу ничего предосудительного в том, чтобы самому сообщить режиссеру о своем желании пройти пробы. Если я узнаю про интересный запуск, то не стану сидеть в углу гордым Магометом и терпеливо ждать, пока гора про меня вспомнит.
— У вас уже были подобные ситуации?
— Пока нет. Но это не исключает такую возможность. Я же не буду хватать режиссера за грудки с ультимативным требованием: отдайте роль мне и только мне, иначе обижусь и вы потом крупно пожалеете. Попрошу об участии в конкурсе на равных с другими условиях. Что тут такого? Нас так учили в Театральной академии с первого курса: самое главное в профессии — это пробовать. Спотыкаться, падать, вставать, идти дальше, снова пробовать.
— И последний вопрос. По моим ощущениям, вы в своем поколении сейчас актер № 1. Играете главные роли в главных фильмах. Чувствуете себя звездой?
— Честно?
— Честно.
— Прошу только поверить мне. Однажды мне попались замечательные слова великого американского актера Хэмфри Богарта. Сказал он примерно следующее: если твое имя не произносят с ходу и без запинки в Карачи (а это, между прочим, в Пакистане), то ты не звезда. Я не думаю, что мое имя знают за пределами Садового кольца. О Карачи пока что и не мечтаю, звездой себя не чувствую. К счастью или к сожалению, сейчас для этого нет оснований.
Наше досье
Данила Козловский родился в 1985 году в Москве. С детства занимался танцами и вокалом, играет на саксофоне и альте. В течение шести лет проходил учебу в Кронштадтском морском кадетском корпусе. После окончания кадетского корпуса поступил в Санкт-Петербургскую театральную академию на курс под руководством Льва Додина и со второго курса регулярно снимался в кино. Уже сыграл более 20 ролей в кино, в том числе в фильмах «Гарпастум», «Завещание Ленина», «Мы из будущего», «Мишень», «Шпион», «Духless», «Легенда № 17». На выходе — фильм «Дубровский» по одноименной повести Пушкина, где Данила Козловский сыграл главную роль.
