- Алексей, вы уже несколько лет работаете в жанре, где особенно сильно соперничество между разными каналами. С каким чувством вы встретили четырехлетие "Постскриптума"?
- Вы знаете, как-то мой добрый знакомый - профессор Нью-йоркского университета Стивен Коэн, прожив два месяца в России, сказал мне: "Я посмотрел все аналитические программы на российском телевидении - одни затянуты, другие поверхностны. А вот "Постскриптум" был бы вполне конкурентоспособным в Америке". Меня вполне устраивает такая оценка...
- К кому вы обращаетесь в своей передаче?
- "Постскриптум" - не для тех, кто спорит, кому идти за "Клинским", или кто делает паузу перед тем, как скушать "Твикс". "Постскриптум" - для умных и образованных. Мы считаем важным напоминать людям, что есть такие понятия, как национальное достоинство, честность, общественный интерес, общественное благо. В знаменитом фильме Лукино Висконти "Гепард" (в нашем прокате - "Леопард". - А.С.) старый аристократ говорит молодому: "Время львов и гепардов уходит, приходит время волков и шакалов". В наше время "волков и шакалов", то есть в эпоху первоначального накопления капитала, нельзя допустить, чтобы забывались истинные ценности. Только тогда есть надежда, что общество со временем подымется, а иначе мы скатимся в афро-азиатскую заирщину - постоянно возобновляемую коррумпированную закрытую систему.
- Насколько же, на ваш взгляд, эти замыслы реализуются, а не остаются пустым сотрясанием воздуха?
- Я знаю, что к "Постскриптуму" прислушиваются и в Государственной Думе, и в администрации президента, и в партийно-политических кругах, и в МИДе, и в других министерствах. Очень важно, чтобы некоторые вопросы, в освещении которых власть не заинтересована, не оставлялись не замеченными и общество участвовало бы в их обсуждении.
- Что бы вам хотелось изменить в программе?
- Меня совершенно не устраивает оформление студии - я считаю, что программа вышла на уровень, когда оно должно быть намного лучше, но, к сожалению, пока приходится работать в прежних условиях. В самом же "Постскриптуме" хочу усилить корреспондентский корпус и сейчас как раз этим занимаюсь. Мне нужны более острые и даже политически скандальные репортажи. Ведь скандал - это не всегда плохо. Скандал в обществе - как температура у человека - показатель того, что организм борется с инфекцией. Общество без скандалов - это полумертвое общество.
- Кстати, о скандалах. В программе за все время вы почему-то не показали ни одного документа, не сделали ни одного разоблачения. Не кажется ли вам, что "Постскриптуму" не хватает резкости?
- Вы не правы. Программа достаточно резка. Многие мои знакомые даже говорят, что это вызывает у них беспокойство за судьбу "Постскриптума" и его автора. А по жесткости некоторых оценок "Постскриптуму" вообще, по-моему, нет равных. Это, думаю, подтвердили бы те политики, которых я постоянно критикую... Что же касается разоблачений, то надо учесть, что "Постскриптум" - это итоговая программа недели, а не передача расследований и вывешивания грязного белья. Внутри политической жизни постоянно происходит масса подковерных движений, козней, интриг, а потом что-то из этого хаоса дистиллируется и становится политическим решением. Нашу программу интересуют не только механизмы создания политического решения, его подноготная и личности политиков, но и само решение и его последствия для миллионов зрителей. Мы занимаемся анатомией готового политического продукта.
- Звучит впечатляюще, хотя и у вас есть рубрика "Закулисные новости" - что-то вроде "клубнички"...
- Да, такая рубрика есть только в "P.S.". Причем наши "Закулисные новости" - это не те слухи и сплетни, которые печатаются в "желтой" прессе: вот один политик кого-то обозвал в думском буфете, а другой спит с такой-то певицей - такая информация меня совершенно не интересует. "Закулисные новости" я проверяю по двум-трем источникам. И это не "клубничка", как вы выразились, а слухи, перерастающие в реальные факты, которые становятся феноменом политики и обещают иметь политическое продолжение.
- В "Постскриптуме" вы представляете не только свои аналитические материалы, но и беседуете с политиками - гостями программы. Кто из собеседников вам запомнился больше всего?
- Сильное впечатление произвел на меня Генри Киссинджер - очень глубокий и мудрый человек, настоящий стратег с долгосрочным взглядом на политику. Кстати, после нашей долгой беседы он пригласил меня в редколлегию американского журнала "Нэшнл интерест", которую он возглавляет. Из наших же политиков мне запомнился Александр Беспалов, генеральный секретарь партии "Единство", - тем, что совершенно не похож на публичного политика: в беседе он сказал минимальное количество слов и в отличие от других своих коллег, стремящихся говорить красиво, свои ответы спрямлял до такой степени, что в них оставалась только голая суть, никакой одежды, никакого обрамления.
- А есть ли у нас политик, которого вы особенно хотели бы пригласить в свою программу?
- Вы знаете, я встречался с Клинтоном, Колем, Шираком, со всеми генеральными секретарями НАТО. Из наших политиков я бы с удовольствием пригласил Владимира Путина. Было бы любопытным интервью с Волошиным, но он вряд ли придет... Между прочим, это характерная особенность взаимоотношения власти и общества. В высших эшелонах власти есть немало фигур, которые прекрасно понимают, что им могут задать большое количество вполне корректных вопросов, ответить на которые им будет тем не менее очень не просто. Вот это означает, что у нас и поныне царит византийская система властвования, при которой многие важнейшие решения принимаются в кулуарах.
- Как человек, достаточно погруженный в политику, вы, наверное, можете ответить на вопрос, что она больше напоминает: зоопарк, цирк или террариум?
- Для меня политика - это прежде всего стихия страстей человеческих, возможно, за исключением любовных. Но если отвечать на ваш вопрос, то коридоры власти - это, конечно, террариум. Отношения в Госдуме между политическими партиями, парламентскими коалициями очень часто напоминают цирк. А зоопарк с наличием значительного числа хищников - это наш большой бизнес. Хотя я бы не стал его сводить к зоопарку. Российский бизнес - это дикий парк, но не юрского, а переходного периода, что иногда даже пострашнее.
- Да, лихо вы с ними... А есть ли зрительские отклики на ваши выступления?
- Да, писем довольно много и становится все больше. Причем не только из центральных городов, но и из каких-то совершенно неожиданных для меня мест: из Норильска, Махачкалы, Благовещенска. Серьезных писем, ставящих вопросы или предлагающих темы для обсуждения, приходит не много, основную массу почты составляют эмоциональные отклики. Подозреваю, что тем людям, которые мне пишут, просто хочется иметь возможность контакта, особенно если моя мысль соприкасается с тем, что они сами думают, или вызывает у них возмущение. Например, одна зрительница написала, что безумно любила мою программу до того момента, пока я не выступил с критикой в адрес Зюганова, и тогда она полностью изменила свое мнение обо мне и поняла, что на нашем телевидении появился "наследник Троцкого и ученик Геббельса". Надо сказать об этом Зюганову. Думаю, его это позабавит...
- Как вам кажется, на телеэкране вы лучше или хуже, чем в обычной жизни?
- Те, кто меня хорошо знает, говорят, что хуже, потому что выгляжу очень сосредоточенным и суровым, хотя в жизни я часто улыбаюсь и много шучу. Жаль, конечно, что у меня не такая передача, в которой можно было бы шутить и улыбаться. Но это сделало бы ее менее весомой, поэтому улыбку я берегу для тех людей, к которым хорошо отношусь.